Однажды мы услышали, что из Индии прибывает важная персона. Его имя было Сурендра Мохан Гош. Некогда он был президентом Калькуттской комиссии. В 1965 году он занимал очень важный пост в правительстве. Пошли слухи: поедет ли генеральный консул в аэропорт встречать его, или это полномочия Дхавана?...
Тем вечером я ужинал с Эриком и своим попечителем Сэми. Около девяти часов зазвонил телефон, и Эрик взял трубку. Он подошел ко мне и сказал: «Тебя зовет господин Дхаван».
«Что я сделал? Что я сделал?» – подумал я и взял трубку.
– Сделаешь мне одолжение, Гош? – спросил Дхаван. – Ты действительно его знаешь?
– Да, я знаю его. Он будет рад меня видеть.
– Откуда ты его знаешь? – спросил он.
– Он очень близок Нолини-да, генеральному секретарю Ашрама Шри Ауробиндо, а я был секретарем Нолини-да, – сказал я.
– Ты?!
– Да, – подтвердил я.
– Мне стало легче, – сказал Дхаван. Затем он спросил меня, какой костюм я надену.
– Я так хорошо его знаю. Он мне как старший брат. Нужно ли мне надевать костюм?
– Хорошо, – согласился Дхаван.
Итак, мне нужно было ехать в аэропорт. Меня послали в лимузине генерального консула с водителем. Сурендра Мохан Гош был так взволнован, увидев меня. Сначала я отвез его в отель, а затем к своему другу. Когда я привез его обратно в отель, была уже глубокая ночь.
Когда я, наконец, приехал домой, зазвонил телефон. Я поднял трубку, и голос в трубке сказал:
– Гош! – это был Дхаван. – Он приехал?
– Да, – сказал я. – Я отвез его в отель, а потом к своему другу.
– Тогда завтра утром привези его, пожалуйста, в консульство, – сказал Дхаван.
Так что на следующий день я привез его на встречу с генеральным консулом...
Господин Мехротра очень мной гордился. Если при посещении Индийского консульства некоторые важные персоны жаловались на то, что с ними плохо обращаются, это могло создать серьезные проблемы.
Этот важный человек был так добр ко мне. В одном из своих писем ко мне в Америку, он писал: «Никто не будет работать ради мира во всем мире так много, как работаете вы». В другом письме он писал: «Многие индийские послы приходили в Организацию Объединенных Наций, но истинный посол культуры Индии – это Чинмой...»
Именно он брал интервью у Шри Ауробиндо, даже после того, как Шри Ауробиндо перестал их давать. В то время он был лидером Конгресса, и Шри Ауробиндо консультировал его. Даже в те дни, в 1945 или 1946 году, Шри Ауробиндо интересовался информацией об индийской политике.
Он был лучшим другом нашего Нолини-да. Однажды он сидел в комнате Нолини-да, они пили чай. Я зашел, чтобы отдать бумаги, и собрался очень тихо выйти, когда меня окликнул Нолини-да. Он представил меня и затем сказал по-английски: «Чинмой – единственный специалист по моим работам и по всему, что касается меня». К тому времени я перевел с бенгальского на английский сотни статей Нолини-да.
Затем Сурендра Мохан Гош пригласил меня к себе и был очень любезен со мной. Он был одним из тех, кто оказал мне значительную помощь в получении индийского паспорта, когда у меня возникли проблемы.