ДЕТСКИЕ ЖЕЛАНИЯ ШРИ ЧИНМОЯ

Своеобразное явление человеческой природы — милые и невинные желания нашего детства остаются с нами до преклонных лет. Так, можно понять суть желания каждого великого государственного деятеля или изобретателя, или писателя стать кем-то совершенно простым и обычным. Величайший из людей, кого я когда-либо знала, — Шри Чинмой. Прежде всего, он был духовным наставником, но внутри своего призвания он вмещал роли поэта, художника, композитора, музыканта и спортсмена. Необыкновенно трогательно узнать, что одаренный разнообразными достоинствами в каждой из этих сфер, мальчиком он мечтал стать всего лишь машинистом поезда.

На одном из многочисленных событий в сентябре 1992 года он упомянул об этом детском желании, сказав: «В детстве я хотел работать на поезде. Мой отец был главным инспектором железной дороги Ассам-Бенгалия. Я думал: «О, если бы я мог свистеть в свисток или размахивать фонариком, весь мир был бы моим!» Таким было мое желание».

Почти двумя десятилетиями раньше, в 1974 году, он писал: «Я очень хотел стать контролером поезда. Когда я был ребенком, и проходивший по поезду контролер спрашивал билеты, я был настолько зачарован его движениями и жестами, что хотел стать таким же, как он».

В другие годы он часто вспоминал, что хотел пойти по стопам своего отца и быть кондуктором или машинистом поезда, в конце всегда задумчиво добавляя: «Бог не счел нужным исполнить это мое невинное желание. Вместо этого, Бог дал мне так много трудной работы». Несмотря на то, что Шри Чинмой продолжал оставаться источником безграничного вдохновения для духовных искателей всего мира, он до конца жизни любил поезда. Как он сказал в 1991 году: «Поезда вошли в плоть и кровь нашей семьи».

ЭПОХАЛЬНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ МАДАЛА НА ПОЕЗДЕ

Междугородные скорые поезда, местные поезда и метро — образ жизни миллионов индусов, владеющих сегодня сезонными билетами. Но для молодого Чинмоя (известного в то время как Мадал) поездки на поезде были дорогостоящей редкостью, главным образом, из-за уникальной топографии Восточной Бенгалии.

Случайные вылазки Мадала из деревенского дома в Шакпуре в город Читтагонг, где работали его отец и старший брат, совершались на пароме. Читтагонг — самый южный порт дельты Ганга-Брахмапутра — крупнейшей в мире дельты — протяженностью 354 км (220 миль) с запада на восток Бенгалии. Читтагонг получил свое название от арабских торговцев, которые называли его «Четганг» («чет» означает «дельта», а «ганг» означает «река»). Местность Читтагонга, фактически, окружена сотней небольших островков, связанных запутанными водными путями. В свою деревню Шакпура и в деревни в ее округе, а также в деревню Келишахар, где родилась его мать, что в 9 км (6 милях), Мадал добирался пешком или на воловьей упряжке.

И все же, несмотря на ограниченный доступ к поездам, к тому времени как ему исполнилось двенадцать лет, Мадал проехал по железной дороге более 22500 км (140000 миль). Как мог произойти такой парадокс? Я полагаю, можно сказать без преувеличения, что это произошло благодаря одному важному событию в семье Гоузей: к концу 1932 года старший брат Мадала Хридай покинул Читтагонг и отправился в Пондичерри (Южная Индия), чтобы вступить в Ашрам Шри Ауробиндо. Ему в это время было двадцать один-двадцать два года, он только что закончил обучение на бакалавра в университетском колледже Читтагонга. Его младшему брату Мадалу был всего год и три месяца.

Внезапное решение Хридая уехать ускорило кризис в семье. Во всяком случае, как позже говорил Шри Чинмой, прошло две недели, прежде чем семья узнала, куда он уехал. Второй старший брат Читта позже писал в своей записной книжке:

[Хридай] был самым блестящим учеником. Отец был в ярости. Он даже не взглянул на нашего брата перед тем, как тот уехал. Тогда мама поклялась, что она будет голодать, если отец не отвезет ее в Ашрам. Матери понадобилось два дня, чтобы смягчить сердце отца. По истечении этих двух дней, он уступил матери. Он повез мать и всю семью в Ашрам.

Каким-то образом Шаши Кумару Гоузу удалось получить длительный отпуск с работы в должности главного инспектора железной дороги Ассам-Бенгалия, и в начале 1933 года семья в полном составе отправилась по следам Хридая, чтобы убедить его вернуться домой. И хотя они не достигли успеха в этом предприятии, они смирились с избранным им путем.

Так начиналось то, что в течение последующих восьми лет стало регулярным, — поездки в Пондичерри, чтобы навестить Хридая. После первого путешествия в начале 1933 года, они предприняли ряд поездок в 1936, 1939 и 1941 годах. Протяженность каждого путешествия в целом была эпохальной — 4 915 км (3 054 миль), эквивалент расстояния от Мумбаи до Москвы. Это расстояние включало 315.6 км (196 миль) на пароходе и пароме. И, при тщательном изучении расписания в Indian Bradshaw N803 за октябрь 1932 года, можно подсчитать, что путешествие занимало, по меньшей мере, пять дней в один конец. Путешествие 1936 года заняло даже больше времени и составило еще приблизительно 500 километров (310 миль), поскольку по пути семья совершила ряд поездок к святым местам.

Кульминацией этих семейных процессий между Читтагонгом и Пондичерри стала последняя поездка в один конец в марте 1944 года, после ухода матери и отца Мадала. В дни ухода матери Хридай получил разрешение вернуться в Читтагонг. После ее смерти он уладил семейные дела и забрал с собой в Ашрам оставшихся членов семьи.

ПЕРЕЖИВАНИЯ МАДАЛА В ПОЕЗДЕ

В книге «Мой отец Шаши Кумар Гоуз», посвященной отцу и опубликованной в 1992 году, Шри Чинмой дарит своего рода восхитительное проникновение в переживания юного мальчика, проехавшего огромное расстояние на поезде:

Поскольку мой отец был железнодорожным инспектором, мы могли свободно ездить по всей Индии. Отец имел право свободно провозить одиннадцать человек: двое слуг, повара и восемь членов семьи. Я получал огромное удовольствие, путешествуя в поезде. Вагоны были длинными, с многочисленными сиденьями внутри. В те дни они еще не были так битком набиты. Сейчас они очень заполнены — нет свободного места. Индийские поезда двигались со скоростью воловьих упряжек — от двадцати до тридцати миль в час. Моим единственным желанием было стать контролером или инспектором, как мой отец. Он начинал обычным служащим железной дороги, а позже стал главным инспектором всей железнодорожной ветки АссамБенгалия. Но Бог не исполнил моего желания. Когда бы мы ни ехали поездом, все члены семьи во время поездки, как правило, спали, а я не мог дождаться, чтобы увидеть следующую станцию. Там люди обычно несли что-то на плечах и по-особенному кричали: «Чай! Бетельский нут! Старинные индийские папиросы! Настоящие папиросы!», и другое. Все — моя мать, братья и сестры обычно спали, но мне было не до сна.

РАСПИСАНИЕ ПОЕЗДОВ ОТ ЧИТТАГОНГА ДО ПОНДИЧЕРРИ

Как только семья преодолевала эти долгие путешествия в Пондичерри и обратно — это восхитительно! Следует отдать должное авторитету Шаши Кумара и знанию им сложной системы функционирования индийской железной дороги, самой протяженной в мире. Я в огромном долгу перед Р.Шиварамакришнаном Пондичерри, который был членом Ассоциации клубов любителей индийских железных дорог (IRFCA), за предоставленную мне возможность заглянуть в эру путешествий поездами Индии и за столь любезно предоставленную мне следующую информацию:

СТАНЦИЯ 1: ШАКПУРА-ЧИТТАГОНГ

Время в пути: 1.5 часов.
Вид транспорта: речной паром.
Расстояние: 13 км.

Заранее заказывая билеты в Читтагонге, Шаши Кумар должен был зарезервировать билеты на поезд за неделю раньше, чтобы на конечной станции получить по телеграфу уведомление о предварительном резервировании билетов на пересадочных станциях. Билеты регистрировались и выписывались вручную; на оформление билетов кассиру билетной кассы требовалось десять минут и значительно дольше, если пересадок было больше, чем одна. Из-за численности семьи Гоузей оформление билетов затягивалось еще дольше, хотя они и ехали бесплатно.

Можно предположить, что, благодаря занимаемому высокому положению Шаши Кумара Гоуза на железной дороге, членам семьи полагалось путешествовать первым или вторым классом, в то время как двое слуг, вероятно, ехали третьим классом. Цена проезда первым классом до Калькутты, включая пароход, составляла 51-1-6 (51 рупию, 1 анну, 6 пайсов). Проезд третьим классом в октябре 1932 года стоил 6-15-6.

От Читтагонга до станции Силдах в Калькутте ходил дневной поезд. Он назывался «читтагонгский почтовый» и по метровой колее курсировал до Чандпура.

СТАНЦИЯ 2: ЧИТТАГОНГ-КАЛЬКУТТА

В пути 23 часа.
Время отправления: 21:00
Станция отправления: Читтагонг
Вид транспорта: Читтагонгский почтоый поезд №3.
Железнодорожная ветка Ассам-Бенгалия. Метровая колея
Расстояние: 130 км
Прибытие: Лаксам узловая
Время прибытия: 01:53
Время отправления: 02:23
Расстояние: 182 км
Прибытие: Чандпур
Время прибытия: 03:50

В Чандпуре рано утром пассажиры с багажом выходили и пересаживались на пароход, чтобы проехать живописные 95 миль (153 км) на северо-восток вдоль Ганга (известного на разных участках своего течения как Мегна и Падма) в Гоалундо Гат. Здесь они пересаживались в ширококолейный «двойник» почтового поезда, который доставлял их в Силдах.

Время отправления: 04:30
Вид транспорта: пароход
Расстояние: 335 км
Прибытие: Гоалундо Гат
Время прибытия: 14:00
Время отправления: 14:40
Вид транспорта: Читтагонгский почтовый поезд №6
Восточно-Бенгальская железная дорога. Широкая колея
Расстояние: 584 км
Прибытие: Калькутта (Силдах)
Время прибытия: 20:00

Метровая колея (MG) соотносится с рельсами, ширина которых по отдельности составляла 1 000 мм (3 фута, 3 и 3/8 дюйма), тогда как ширококолейная рельса (BG) по отдельности составляла 1 676 мм (5 футов 6 дюймов).

НОЧЬ В КАЛЬКУТТЕ

До этой станции семья за полтора дня проезжала 584 км (363 миль, не считая времени, проведенного в Читтагонге), добираясь паромом, большим пароходом и двумя разными паровозами. Если читтагонгский почтовый поезд подавали вовремя, семья прибывала на станцию Силдах в Калькутте в восемь часов вечера. А почти часом раньше со станции Хаурах через реку Хугли на другой конец города отправлялся дневной почтовый поезд в Мадрас. Так что семье приходилось проводить в пути всю ночь и почти целый день в Калькутте до отхода на следующий день мадрасского почтового поезда. Господин Шиварамакришнан предположил, что члены семьи, возможно, переходили на вокзал Хаурах. На вокзале были как просторные залы ожидания, так и уборные комнаты для пассажиров первого класса, а для пассажиров третьего класса — зал ожидания с туалетом. Он добавил: «Большинство пассажиров, скорее всего, предпочитали оставаться на вокзале в течение 12-24 часов до присоединения состава, нежели покидать станцию в поисках жилья». До 1943 года, пока мост Хаурах не был разрушен, пассажиры переправлялись между двумя вокзалами — Силдах на восточном берегу и Хаурах на западном берегу — по понтонным мостам.

СТАНЦИЯ 3. КАЛЬКУТТА-МАДРАС

В пути 37 часов
Время отправления: 19:00
Отправление: Хаурах
Вид транспорта: Мадрасский почтовый поезд №4
Железно-дорожная ветка Бенгалия - Нагпур. Широкая колея
Расстояние: 880 км
Прибытие: Валтаир (в настоящее время Висакхапатнам)
Время прибытия: 14:15
Время отправления: 14:35
Вид транспорта: Калькуттский почтовый поезд №2
Железно-дорожная ветка Мадрас - Южная Марата. Широкая колея
Расстояние: 1229 км
Прибытие: Безвада
Время прибытия: 23:10
Время отправления: 23:30
Прибытие: Центральный Мадрас
Расстояние: 1660 км
Время прибытия: 08:10

ПЕРЕСАДКА В МАДРАСЕ

По прибытию в 1933 году в Мадрас, совсем незнакомый и не говорящий по-бенгальски город, после почти четырехдневной поездки — с маленьким ребенком на руках, ослабленной после голодания женой и сопутствующими проблемами с багажом и обеспечением провизии — вполне вероятно, что Шаши Кумар Гоуз и его родственники не успевали сесть на ближайший скорый поезд N7 Данушкоди-Пондичерри, который отправлялся в 11:15. Кроме того, они должны были делать пересадку на станции МадрасЭгмо, почти в миле от станции Мадрас-Центральный, где можно было нанять несколько рикши, чтобы перевезти всю семью. Можно предположить, что, сделав пересадку на станции Эгмо, члены семьи размещались в просторном зале ожидания, подтверждали билеты на следующий рейс, покупали какую-то еду и отдыхали. В зависимости от того, в какое время года совершалась поездка, они могли столкнуться с палящей жарой до 40 градусов и высокой влажностью.

СТАНЦИЯ 4: МАДРАС-ПОН

В пути 6 часов 25 минут или 7 часов 40 минут

Господин Шиварамакришнан предоставил два возможных расписания поездов. Если предположить, что они успевали сделать пересадку со станции Мадрас-Центральный на Мадрас Эгмо, согласованность расписания поездов могла быть следующей:

Время отправления: 11:15
Отправление: Мадрас-Эгмо
Вид транспорта: Данушкодийский скорый поезд №7
Южная Индийская железно-дорожная ветка. Метровая колея
Расстояние: 159 км
Прибытие: Виллупурас узловая
Время прибытия: 15:40
Время отправления: 16:00
Вид транспорта: пассажирский поезд №247
Расстояние: 198 км
Прибытие: Пондичерри
Время прибытия: 17:40

Не исключено, что, не желая приезжать в Пондичерри вечером, они, возможно, пережидали в Мадрасе день и садились в следующий вечерний тривандрумский поезд:

Время отправления: 21:30
Отправление: Мадрас-Эгмо
Вид транспорта: Тривандрумский скорый поезд №9
Прибытие: Виллупурас узловая
Время прибытия: 01:50
Время отправления: 03:45
Вид транспорта: пассажирский поезд №241
Прибытие: Пондичерри
Время прибытия: 05:10

Заинтересовавшиеся могут также, известив господина Шиварамакришнана, визуально восстановить путешествие, обратившись к 26-ому тому Имперской газеты Индии, Атласу 1931 года издания «Железные дороги и внутренняя навигация», стр. 25,26.

ПУТЕШЕСТВИЕ 1936 года

Когда в 1936 году Шаши Кумар Гоуз с женой и детьми во второй раз приехал в Ашрам Шри Ауробиндо с целью навестить своего старшего сына Хридая и получить благословения Шри Ауробиндо и Матери, он решил по пути посетить многие храмы и святые места. Это были места паломничества, освященные такими духовными Учителями как Шри Чайтанья, Шри Рамакришна и Свами Вивекананда. Еще одни храмы были посвящены Господу Шиве и другим индуистским богам. Мадалу в то время было всего пять лет, он был слишком мал, чтобы помнить в деталях это путешествие, но его третий старший брат Манту, которому было восемь, сохранил живые воспоминания об этом. Из воспоминаний Манту, опубликованных в его книге «Песни моего Сердца», можно воспроизвести весь маршрут их ежегодного паломничества в тот год:

В 1936 году мать, отец, Читта-да, Чинмой, сестры и я побывали в Навадвипе, месте рождения Шри Чайтаньи. Там мы видели статую золотого Гауранги. Я все еще помню звучавшие там киртаны. Мужчины были одеты в женские одежды и распевали киртаны. Это были песни преданной любви. Оттуда мы поехали в Дакшинешвар, освященное жилище Шри Рамакришны. Посетив храмы, мы отправились в Белур Матх, который был построен под началом Свами Вивекананды. Позже мы побывали в зоопарке, музее и Мемориале Победы в Калькутте.

Покинув Калькутту, мы направились в Бурдаман, чтобы навестить дядю. Он был великим преданным вайшнавом. Здесь также звучали киртаны. В деревне мы разыскали дядю в прекрасном саду ашрама его гуру. Шри Чайтанья также бывал в Бурдамане во время своих странствий. Там он встретился с известным ученым Кешабом Барати. Еще мы посетили дом Мадаи, хулигана, который позже стал преданным Шри Чайтаньи. Там есть специальная чаша для омовения. Из Бурдамана мы отправились в Ориссу и побывали в известном в мире храме Яганнатха в Пури. Мы получили прасад из храма.

По пути в южном направлении мы посетили много храмов. В один из таких храмов мы даже попали ночью. Перед статуями горели бесчисленные маленькие-маленькие лампочки. Божественные лики разглядеть четко не удалось, а над головами летали сотни летучих мышей. Перед храмом стояли две большие колонны. Мы слышали, что когда-то они были золотыми пальмами.

Затем мы направились в Пралад Пури. Там мы видели горы и океан, где Господь Вишну убил Хиранью Кашипу, отца Пралада. Мы осмотрели все. Оттуда отправились в Пакши-Тирту, место паломничества птиц. Тысячи птиц свили там свои гнезда.

Мы проделали большой путь. Мы видели брамина на вершине горы. Он ел. Две белые птицы приблизились к нему, взяли пищу из его рук и улетели. Затем мы посетили священный храм Венкатешвара. Храм расположен на холме Тирупати. Это один из самых известных храмов в Южной Индии. Он находится в штате Андра. В наши дни автобусом можно подъехать прямо к храму. Раньше добраться туда было не так легко. Чтобы подняться к храму, нужно было пройти очень большое расстояние. Из-за большой высоты люди обычно пользовались паланкинами.

В окрестностях храма обитало множество обезьян. Когда наш отец ел манго, одна из обезьян выхватила манго и ударила отца. Чинмой, Читта-да и я не заходили внутрь храма. Мать вынуждена была ухаживать за Чинмоем. Отсюда мы поехали в Ашрам Шри Ауробиндо за благословениями Шри Ауробиндо и Божественной Матери.

Маноранджан (Манту) Гош

Это путешествие включало в себя много объездных путей, попутных маршрутов и остановок вдоль восточного побережья, что продлевало путешествие на сотни километров. К некоторым из этих священных мест паломничества, таким как Навадвип, не было прямых железнодорожных маршрутов. В другие места практичнее было добраться на пароме. К примеру, маршрут речным паромом, ходившим из Навадвипа на юг по реке ‘Хугли (Ганга), был идеальным, чтобы остановиться в Дакшинешваре, а потом в Белур Матхе — на противоположном берегу реки. Расстояние от Навадвипа до Калькутты — 94 км (58.4 миль).

Спустя день-два осмотра различных достопримечательностей в Калькутте, семья, должно быть, садилась в поезд, идущий по Восточной железнодорожной ветке, чтобы проехать 100 км в Бурдаман (известный также как Бурдман или Бардаман), что на северо-западе от Калькутты. Некоторые другие указанные места, такие как Пралад Пури, были особенно удаленными, тогда как посещение храма Венкатешвара на холме Тирупати требовало значительных физических усилий — 14-ти километровое восхождение, более 4000 шагов — устремление, которое, оказалось слишком трудным для самого младшего сына. Как многозначительно заметил Манту: «Наша мать должна была ухаживать за Чинмоем».

НЕИЗГЛАДИМЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОТ ПОЕЗДКИ ПОЕЗДОМ

Хотя все эти эпохальные путешествия поездами произошли между 1933 и 1944 годами, яркие переживания тех бесконечных дней — беготня по вагону, чтобы видеть ускользающие пейзажи, видеть золотые поля, совершенно отличающиеся от зеленых рисовых полей его родной Восточной Бенгалии; предвкушение вида вечноменяющихся береговых линий Коромандела и выхода на полустанки за легкой едой; величественный стук колес; наблюдение за суетой на платформах, когда люди входят и выходят из вагонов поездов; сон под мерный ритм покачивающегося вагона — все эти переживания, пронесшиеся в сознании маленького мальчика, действительно, неизгладимы.

Однажды маленький Чинмой наблюдал очень любопытный случай. Он пишет: «Я наблюдал за тем, что происходит на станции, когда это случилось. Я увидел садху, худого старика лет шестидесяти. Он был оскорблен тем, что полицейский выгнал его палкой из поезда. Садху вышел из вагона и в крайнем раздражении остановился на платформе, уставившись на машинистов. Машинистов было двое: старший машинист и его помощник. Садху вошел в мозг старшего машиниста, и тот не смог управлять поездом».

Однако, в общем, можно заметить, что ранние переживания Шри Чинмоя в путешествиях поездом были очень внутренними. Его зрелое творчество больше сосредоточено на внутренних реалиях, нежели на автобиографических подробностях. И все же в его произведениях постоянно присутствует мотив «поезда», особенно в его стихах. Он использует образ поезда не только для того, чтобы абстрактные духовные понятия в большей мере соответствовали сегодняшнему дню и веку, но и для того, чтобы придать драматическую безотлагательность своему посланию:

Беспокойный ум —
Не что иное, как
Несущийся поезд,
Стремящийся к разрушению.

Если твое посвящение каждый день
Не подкрепляется верой,
Сомнение может в любой момент
Устроить крушение твоего посвящения-поезда.

В других стихах он намекает на очарование своего путешествия в поезде:

Петь песни одухотворенно —
То же самое,
Что наслаждаться путешествием в скором поезде, —
Панорама — по обе стороны.

Быстрый бег к Поезду-Любви —
Высшая Цель Моего Господа.
Пение и танцы — в моем дыхании —
Нет цепи-зависимости.

Следующее стихотворение, видимо, вобрало символический смысл его переживаний в поезде:

Скорый поезд
Последовательных великих идей
Доставляет меня к моей цели величиной с Гималаи —
Бессонному служению человечеству.

А в свете недавнего ухода Шри Чинмоя, его толкование коридора смерти через образ путешествия в поезде — особенно проницательно:

Все мы — словно пассажиры единого поезда. Остановка — для одного конкретного пассажира. Ему предстоит выйти на этой станции, а мы должны продолжить путь и пройти большее расстояние.

НЕВИННЫЕ ДЕТСКИЕ ЖЕЛАНИЯ, НАКОНЕЦ, ИСПОЛНИЛИСЬ

Как австралийка, я чувствую особую связь с любовью Шри Чинмоя к поездам, потому что здесь, в нашей стране, наконец-то, исполнилось его детское желание управлять поездом. Это событие произошло в Виктории 13 сентября 1984 года на известной, передающейся по наследству железной дороге «Пыхтящий Билли», когда Шри Чинмою исполнилось 53 года. Рассказывая впоследствии о своих переживаниях, Шри Чинмой сказал следующие незабываемые слова:

С тех пор, как закончилось детство, во всей моей инкарнации было только два или три счастливых момента. Конечно, первый — когда я достиг Богоосознания. Другой — когда я вместе с машинистом управлял паровозом в Австралии. Когда я был маленьким, я очень хотел стать машинистом поезда. Бог не счел нужным исполнить это мое невинное желание, но сейчас мои австралийские дети исполнили его! Машинист был таким добрым, таким хорошим, он так много принял. Каждые две минуты он подкидывал уголь в топку и говорил, говорил, говорил о своих переживаниях, связанных с этим поездом и другими. Он рассказывал о том, как побывал в Индии, о поезде в Дарджилинге, намного более необычном и небезопасном, чем тот, на котором работал он. Этот поезд, в основном, для детей и туристов, довольно много рабочих работает на нем бесплатно. Настоящая его работа — он держит питомник, а водить поезд — его хобби. Те же, кто получал жалование, не могли продолжать водить поезд.

Ежегодно здесь проводятся состязания поезда с бегунами. Бегуны и поезд стартуют и финишируют в одном месте, но бегуны бегут по дороге, в то время как поезд движется по своей колее. Дорога очень холмистая и живописная… Машинист сказал мне: «Мы получаем радость, проигрывая бегунам. С другой стороны, разве можно нас победить? Лучшая скорость, которую может развить поезд, 22 мили в час. Если он наберет большую скорость, он сойдет с рельсов». В одном месте машинист попросил меня пересесть на его сиденье, но оно было таким узким! Мое бедро было больше, чем это сиденье. Гудок поезда доставил мне необычайную радость! И свист был таким громким! Машинист потянул ручку всего на полдюйма, а произвел такой шум! Так моя Австралия доставила мне огромную радость, исполнив невинное желание моего детства.