МНОГИЕ ИМЕНА УЧИТЕЛЯ

Шри Чинмой пришел в этот мир в среду, 27 августа 1931 года, в предзакатний час между 5:13 и 5:30. Это был месяц бадра (bhadra) по индийскому календарю, конец сезона дождей.

Ребенок, родившийся в этот день в семье Шаши Кумара Гоуза и его жены Йогамайи, на протяжении своей жизни был известен под многими именами. Моя книга — скромная попытка раскрыть значение некоторых из этих имен.

Имена, под которыми известен духовный Учитель, исключительно священны. Для преданных произнесение их почти столь же свято. Что касается Шри Чинмоя, одни из его имен широко известны во всем мире, тогда как другие — нет. Кроме того, есть имена, которые, возможно, никогда не станут известны. Однако для большинства из нас, любовь и преданность этой Душе-Богу вмещается в одном простом слове — «Гуру» — и нам выпала честь называть его этим прекрасным именем сотни и сотни раз.

ГАНАПАТИ

Когда Йогамайя давала рождение седьмому ребенку в семейном доме в Восточной Шакпуре, по-видимому, до появления ребенка подходящее мужское или женское имя заранее выбрано не было. В те дни существовал индийский обычай молиться о божественном вдохновении, чтобы дать ребенку имя лишь после рождения, когда станет известен его пол и начнут проявляться его внутренние и внешние наклонности. А между тем, ребенку давали временное имя.

Ребенок родился на праздник Ганеша, Ganesh chaturthi, время года, когда, согласно верованиям, Бог Ганеш спускается на землю. (Богу Ганешу, известному также как Ганапати, поклонялись в течение десяти дней, а даты праздника изменялись в соответствии с лунным календарем). Так что, казалось, все благоприятствовало тому, чтобы дать ребенку имя Ганапати. Оно казалось самым уместным. Физически ребенок имел сходство с любимым богом-слоном из-за размеров головы и животика. Предсказания же мудрых бабушек Ганапати о его будущем связывали ребенка и с другими сторонами этого космического бога. Старший брат Шри Чинмоя Читта пояснял:

Когда [Мадал] был младенцем, его голова и животик были сравнительно большими по сравнению с остальными частями тела. Его имя по гороскопу было Ганапати, так что наша бабушка любила говорить, что он непременно станет еще одним Ганапати — Siddhi Data — тем, кто дает осознание, и в то же время писцом, записавшим в один присест Махабарату под диктовку мудреца Вьясы. У Ганапати тоже были большие голова и живот. Наша бабушка говорила, что Мадал будет великим писателем, как Ганапати. Она предсказала это много, много лет тому назад. И оказалась права.

(Отрывок рассказа «Записная книжка Читты» из книги Шри Чинмоя «Мой Брат Читта»)

По словам Шри Чинмоя, его вторая бабушка тоже придерживалась мнения, что ребенок будет писателем:

Еще одна бабушка предсказала, что Ганапати будет служащим. Для деревенской женщины иметь внука-служащего — настоящее достижение. На самом деле, она имела ввиду, что Ганапати суждено иметь дело с бумагой. Она оказалась права! В поздние годы Ганапати написал много, много книг. Вместо того чтобы стать служащим, Ганапати стал поэтом и писателем. Вот как сбылось и ее предсказание.

(Из книги Шри Чинмоя Сострадание-Нежность против Лжи-Разрушения)

Неизвестно, как долго семья называла малыша именем, данным по гороскопу, — Ганапати. По-видимому, вскоре оно было заменено нежным домашним именем. Тем не менее, в более поздние годы в некоторых своих автобиографических рассказах Шри Чинмой восстановил имя «Ганапати» как псевдоним. Есть над чем задуматься, если вспомнить о том, что в феврале 2007 года, в возрасте 76 лет, менее чем за восемь месяцев до своего ухода за занавес Вечности, он провел целых три дня со слонами Тайланда. Связь с Господом Ганешем, дарующим осознание и устраняющим препятствия, присутствовала и на заре, и в конце его жизни.

МАДАЛ

Одна из бабушек Ганапати невольно сыграла ключевую роль в выборе его следующего имени — Мадал. Когда стало очевидным, что ребенок родится в месяц бадра (месяц ненастной погоды), она напомнила своей деревенской бенгальской семье поверье, что рожденные в этот месяц несут несказанные разрушения. Ее страшному предсказанию придало правдоподобия драматичное событие, которое произошло в день рождения ребенка. Шри Чинмой всегда с большим удовольствием рассказывал эту знаменательную историю:

В день, когда я родился, наш городской дом сгорел дотла. Поэтому бабушка сказала родным, что этот мошенник уничтожит всю семью.

Мама сказала: «Нет, мой ребенок прославит нашу семью».

Неделей позже моя бабушка сочинила двустишие на бенгальском языке, в котором говорилось: «Люди, родившиеся в месяце бадра, переворачивают все вверх дном». На бенгальском название августа — bhadra, но на читтагонгском диалекте мы говорим bhada. Стихотворение звучало так:

Ek bhada jar
Ut put tar

Моя мама также сочинила двустишие на бенгали, в котором говорилось, что рожденный в месяце bhadra, непременно будет бить в золотые литавры. В золотые литавры били Космические Боги на Небесах. Стихотворение было таким:

Ek bhada jar
Sonar madal tar

Они дали мне имя Мадал, что означает «литавры».

(Из книги Шри Чинмоя «Струящимся слезам Сердца моей мамы и сияющим улыбкам Души моей мамы»)

Так получилось, что образ литавр стал сродни неугомонному ребенку, и за ним закрепилось домашнее имя «Мадал». Видимо, в отличие от всех последующих имен, оно служило в семейном кругу знаком бесконечной нежности и любви.

«Разрушительная» часть бабушкиного пророчества выдерживает дальнейший экзамен. Говоря о духовных вещах, Шри Чинмой обычно подчеркивал, что аспект Бога, который индусы традиционно называют разрушительным, фактически является Его преобразовательным аспектом. В процессе эволюции, несовершенство преобразуется в совершенство, невежество — в мудрость, а тьма — в свет. Бессмертная санкритская мантра из Упанишад гласит:

Asato ma sad gamaya
Tamaso ma jyotir gamaya
Mrityor ma amritam gamaya

Веди меня от нереального к Реальному.
Веди меня от тьмы к Свету.
Веди меня от смерти к Бессмертию.

Это молитва каждого искателя. В каком-то смысле, негативные качества должны быть разрушены, прежде чем придут божественные качества, но Шри Чинмой всегда предпочитал говорить, что тьма, невежество и ложь должны быть преобразованы изнутри. По его мнению, невежество — не что иное, как ограниченный свет, который становится безграничным светом.

Таким образом, таинственный пожар, охвативший семейный дом и по времени совпавший прибытием Мадала на землю, в духовном смысле может расцениваться как доказательство огромной преобразующей силы, которую он принес с собой.

Что касается его собственной семьи, хотя Мадал и не был причиной ее разрушения, его уход означал конец рода Гоузей. Из семи детей Шаши Кумара и Йогамайи никто не был женат или замужем и не имел детей. Все они приняли духовную жизнь. Тетя и семеро братьев по материнской линии последовали за ними. Все они один за другим умерли на освященной земле Ашрама Шри Ауробиндо. В результате на сегодняшний день некогда огромная, многочисленная семья представлена лишь горсткой дальних родственников, с которыми Шри Чинмой не поддерживал контактов. В этом отношении появление Мадала ознаменовало конец этой известной и благочестивой семьи.

Имя «Мадал», со всей присущей ему благозвучностью и нежностью, употреблялось не только в кругу близких членов семьи, пока они были живы, но и долгое время спустя после того, как он стал известен как «Чинмой», а со временем «Шри Чинмой». Это подтверждает послание Шри Чинмоя, обращенное к отцу, давно ушедшему в мир иной. Письмо было написано к его столетию и стало предисловием к 500-й книге Шри Чинмоя:

14 апреля 1982 года

Мой дорогой Отец,

По случаю празднования твоего благоприятнейшего столетия, я подношу тебе пятисотую розу из моего сердца-сада слез и улыбок под названием «Я готов». Пребывай в небесном Покое, Свете и Восторге, пока я не присоединюсь к тебе.

Твой в Вечном Всевышнем Отце,

Мадал.

А вот другой случай: когда приближалась кончина сестры Шри Чинмоя Лили, он срочно приехал в Пондичерри (Южная Индия), чтобы навестить ее в больнице. Он вошел в комнату в сопровождении своего брата Манту, поздоровался с сестрой, но она была уже почти в ином мире и не осознавала его присутствия. Затем Манту сказал ей: «Мадьюлиар» пришел». Лили тотчас открыла глаза и с величайшей радостью приветствовала своего любимого младшего брата. Шри Чинмой говорил нам, что это «Мадьюлиар» было очень ласковым вариантом имени Мадал, которым пользовались лишь один или два очень близких члена семьи.

Музыкальный инструмент, в честь которого он унаследовал имя «Мадал», на самом деле, двусторонний ручной барабан. Он цилиндрической формы, выпуклый посредине и в среднем два фута длиной. Барабан держат горизонтально, подвешивают на ремне за шею и барабанят обеими руками. Первоначально инструмент изготавливался из пустотелого дерева, но в наши дни большую часть мадалов изготавливают из древесины или глины. Эти барабаны — популярный народный инструмент, потому что они невелики, и их легко возить с собой.

Сам Мадал любил свое имя из-за древних связей с великим Могольским императором Акбаром, которым он очень восхищался:

Ганапати всегда восхищался Акбаром, величайшим из Могольских императоров. Из всех Могольских императоров именно Акбар Великий очень искренно хотел объединить индусов, мусульман и христиан в одну религию. Он приложил все усилия для осуществления этой возвышенной цели. Для него существовала лишь одна религия — любовь к Богу. Ганапати был счастлив тем, что, по мнению историков, император Акбар был искусным в игре на мадалах-барабанах. При дворе Акбара было много певцов и музыкантов очень высокого уровня. Он владел очень многими музыкальными инструментами, но больше всего любил барабаны.

(Сострадание-Нежность против Лжи-Разрушения)

В более поздние годы Шри Чинмой обеспечил бессмертие своему детскому прозвищу, дав имя Madal Bal («Звук барабанов») божественному предприятию, открытому его учениками в Швейцарии. И еще он дал имя «Madal Circus» цирку, который организуют его ученики два раза в год, чтобы передать невинную радость от своего любимого представления.

Во многих песнях, которые написал Шри Чинмой с упоминанием слова «мадал», он любил рифмовать его со словами badal (удар молнии) или pagol (неистовый). Вместе они составляли его портрет в деревенские детские годы — шумный, неистовый и беззаботный. Эта обстановка лучше всего передана в прелестной песне Sumadhur Sure, написанной им в 1978 на свое 47-летие, в которой он использует все эти три слова:

Sumadhur sure antara pure
Dake more prema bithika
Madal badal akashe pagol
Hasi ananda gitika

И еще одной, Bela Chale Jai:

В самой глубине моего сердца,
В нежной и одухотворенной мелодии
Любовь-улица зовет меня.
Литавры и удар молнии наслаждаются
Божественно неистовой игрой в моем небе
И дарят мне фонтан-песни
Улыбок и восторга.

Обсуждая имя Мадал, мы всегда должны помнить полное глубочайшего значения предсказание его матери Йогамайи: «Ему суждено играть вместе с космическими Богами и Богинями на Небесах». Все, что Шри Чинмой создал за время своего пребывания на земле, было сделано по приказу Божественного. Он советовал своим ученикам принять тот же способ жизни, повторяя им слова «Багавад-Гиты», с которыми Шри Кришна обратился к своему милому другу и ученику Арджуне: «Nimitta matram bhava savyasachin» («Стань просто инструментом»). Когда обозреваешь все, чего Шри Чинмой достиг за свою жизнь в столь разных сферах, становится ясно, что он отрекся безусловно, чтобы стать инструментом — золотыми литаврами, и не только космические Боги и Богини, но и Сам Всевышний мог играть в нем и через него по Своей Воле.

ЧИНМОЙ

Давать Мадалу настоящее имя необходимости не возникало до 1936 года. Ему тогда исполнилось пять лет. На этот раз вдохновение посетило старшего брата Мадала — Читту. О том, как это произошло, записано с слов самого Читты:

В 1936 году, когда мы посещали Ашрам Шри Ауробиндо, секретарь Ашрама Нолини Канта Гупта захотел узнать настоящее имя Мадала, поскольку Мадал — это домашнее имя. Я был немножко смущен. Какое подходящее имя могли мы дать нашему младшему брату? Имя самого старшего брата — Хридай Ранджан. Мое имя — Читта Ранджан. Имя моего младшего брата — Маноранджан. Тогда мне пришло на ум имя Прана Ранджан, но оно не принесло радости моему сердцу. Внезапно я получил внутреннее послание. Божественный голос прозвучал и эхом отозвался в моем сердце: «Чинмой, Чинмой!» Мой человеческий рассудок не мог тогда и представить, что однажды именно это имя признают, будут любить и обожать бесчисленные искатели истины и любящие Бога.

(Этот и последущие отрывки из записных книжек Читты приведены в книге «Мой брат Читта»)

Читта поясняет божественное значение этого имени и показывает, как на бенгальском языке дополнение суффикса «–мой» меняет произношение с «Читмой» на «Чинмой». Читта также выражает свою благодарность Богу за внутреннее видение, которое сделало его способным разглядеть Божественное в своем маленьком брате:

«Чит» плюс «мой» = «Чинмой». «Чит» — это «сознание», «мой» — «полный»: «полный сознания, всепроникающее сознание».

Бог, из Своего бесконечного Сострадания, даровал мне интуицию, чтобы увидеть нашего младшего брата таким, каким его должно было увидеть. Мне несказанно повезло, что узнал, кто он. Я нежно любил его. Он отвечал мне взаимностью. Мы любили друг друга глубоко, одухотворенно, открыто и, возможно, безусловно.

Примечательно, что собственное имя Читты произошло от того же санскритского корня — Чит, означающего «сознание», — и это связующее звено в именах двух братьев — еще одно проявление их глубокой внутренней связи. Конечно, «Чинмой», как личное имя, не было совсем уж незнакомым для Читты. В Ашраме Шри Ауробиндо в 1930-е годы жила одна преданная Матери, имя которой было Чинмойи. Однако вдохновение дать своему младшему брату имя «Чинмой», скорее всего, пришло прямо из внутреннего, божественного побуждения.

Занимательно то, что ответственность за выбор официального имени для ребенка была возложена скорее на Читту, чем на родителей. По-видимому, Читта, до некоторой степени, уже принял на себя роль отца Мадала — роль, которая станет постоянной после ухода Шаши Кумара Гоуза в 1942 году. Неизвестно, была ли какая-то официальная церемония именин ребенка, но, похоже, по времени это событие совпало с решением Хридая составить гороскоп для своего младшего брата по древней системе, созданной мудрецом Бригу.

Когда в июле 1944 году Хридай забрал оставшихся членов семьи в Ашрам Шри Ауробиндо, Мадал официально стал Чинмоем для всех, кто не принадлежал к узкому семейному кругу. Первая возможность получить благословения Шри Ауробиндо предоставилась Чинмою несколькими неделями позже, 15 августа, во время даршана, посвященного дню рождения Шри Ауробиндо. В этот раз он стоял в длинной очереди с другими, более старшими ашрамитами, чтобы пройти перед Шри Ауробиндо и Матерью в течение нескольких мимолетных секунд. Читта описывает, как Мать бросила свой обычный взгляд, чтобы привлечь внимание Учителя к юноше:

В 1944 году во время Даршана Мать сама представила Чинмоя Шри Ауробиндо, говоря: «Младший брат Хридая, Чинмой…». Обычно Мать никогда так не поступала. Хотя некоторые из нас пришли в Ашрам задолго до Чинмоя, Мать обращалась к нам, как к братьям и сестрам Чинмоя. До сегодняшнего дня мы прожили в Ашраме, по меньшей мере, сорок лет. Даже сейчас, говоря о нас, многие члены Ашрама называют нас «братья и сестры Чинмоя». Такую нежность, такую любовь он снискал как со стороны Матери, так и со стороны ашрамитов.

Интересно отметить, что, несмотря на то, что Мать дала духовные имена сестрам Шри Чинмоя, она не сделала того же для Хридая, Читты, Манту или Чинмоя. С 1944 года, когда Чинмой стал постоянным членом Ашрама, до 1964 года, когда он уехал в Америку, его имя оставалось прежним. Можно даже сказать, что значение его имени росло по мере того, как его осознание становилось более глубоким. В стихотворении «Сирота», написанном 24 мая 1998 года, Шри Чинмой говорит:

Жил сирота.
Звали его Мадал Чинмой.
Он родился в крошечной деревушке Шакпура.
Он стал ananda fuara (фонтаном восторга) своей семьи…
Мадал — литавры космических богов
Стал Чинмоем — полным Сознания.
Око-Сострадание Бога сделало его
Учителем Своей внутренней Школы.

(Неопубликовано)

2 декабря 1977 года один школьник обезоруживающе спросил Шри Чинмоя: «Вам нравится ваше имя?». Он ответил:

Да, мне нравится мое имя. Мне нравится мое имя по разным причинам, но основная причина в том, что в этом имени я постоянно вижу расширение своего сознания. Возможно, ты захочешь узнать, что такое сознание? Сознание — это очень, очень длинный мост, который соединяет беспомощность земли с полнотой Небес.

(Журнал «Искусство Джарна-Кала», т.1, N 3)

Его восприятие роли сознания, как моста между этим земным царством и Божественным царством, легко можно понять, как утверждение о его собственной роли духовного Проводника:

Сознание — связующее звено между землей и Небесами. Сознание связывает зов конечного с Улыбкой Бесконечного. Сознание — связующее звено между устремленной реальностью земли и улыбающейся Реальностью Небес. Это мост между реальностью, которая растет, и Реальностью, которая существует вечно.

(Значение Улыбки)

Согласно древней индийской философии, высшее состояние осознания — тройственное сознание — Сат-Чит-Ананда, что переводится как «Существование-Сознание-Блаженство». В центре этого слова тот же санскритский корень «чит». Возвышенное состояние Сат-Чит-Ананда — цель всех духовных искателей и, по имени и по судьбе, молодой Чинмой пришел, чтобы полностью отождествиться с ним.

Существуют семь высших и семь низших миров. Устремленный человек входит в один из семи высших миров и совершает прогресс во внутренней жизни. Как птица, его устремленное сознание перелетает из одного мира в другой, пока, наконец, он не обнаружит себя в седьмом мире, Сат-Чит-Ананда, мире Существования-Сознания-Блаженства. Там он становится осознанно и неделимо един со Всевышним Кормчим.

(Веды: Первый Зов Бессмертия)

Если говорить о том, как этот юноша стал известен всему миру по одному только имени, нужно помнить, что в Ашраме Шри Ауробиндо имена были полностью самодостаточны. В маленьком, эклектичном духовном обществе, созданном в Пондичерри, не было никакой необходимости в фамилиях, а прозвища, как мы знаем, не поощрялись. К именам старших добавлялись суффиксы –да или -джи (для мужчин) и –ди (для женщин), которые добавлялись к их именам в знак уважения. Но поскольку Чинмой был младше большинства ашрамитов, это не относилось к нему до тех пор, пока много лет спустя он не уехал на Запад. Двадцать лет он был в Ашраме просто «Чинмоем» — секретарем Нолини-да (главного секретаря Ашрама), чемпионом по легкой атлетике, многообещающим поэтом и приятелем-ашрамитом.

Однако несколько близких друзей и поклонников признавали духовные достижения своего Чинмоя. Шри Чинмой часто вспоминает самый первый раз, когда он после пребывания в самадхи (трансе) вернулся в обычное сознание. Это случилось с ним в школьные годы. Так как высшую школу он не окончил, на то время ему могло быть от двенадцати до шестнадцати лет:

Моя любимая индийская шутка — то, что случилось в первый день, когда я вернулся из высшего самадхи. Я забыл свое имя. Я пытался вспомнить его, но не мог. Тогда мне пришло в голову, что на одной из моих школьных тетрадок написано мое имя. Я взглянул на обложку тетрадки и нашел его. Когда я выходил из этого сознания второй и третий раз, мне приходилось спрашивать свое имя у друзей. Мои друзья были моими величайшими почитателями. Они знали о моем осознании, потому не шутили надо мной.

(Улыбка Запредельного)

Однако в Ашраме он всегда оставался скромным учеником Шри Ауробиндо и Матери и никоим образом не пытался выделиться. Он с радостью занимался простой работой: мыл тарелки ашрамитов после обеда и исполнял поручения старейшин Ашрама. И даже на Западе, когда он уже долгое время был известен, как «Шри Чинмой», он всегда подписывал письма старым ашрамитам в Индии как «Чинмой». Однажды он написал письмо весьма уважаемому знатоку мистицизма, доктору Шиширкумару Гоузу, одному из своих учителей в годы жизни в Ашраме, и случайно подписал его «Шри Чинмой». Он тут же взял ручку и, скрывая свою ошибку, изгибами линий и завитками превратил «Шри» в прекрасную птичку. Он также очень настаивал на том, чтобы его автобиографические рассказы о годах, проведенных в Ашраме, издавались под одним только именем.

Шри Чинмой редко вплетал автобиографические подробности в тысячи своих стихотворений и песен. Тем не менее, его собственная интерпретация духовного и мистического значения своего имени все-таки появляется в нескольких избранных отрывках. В одном особенно остром двустишии он задается вопросом:

Чинмой, Чинмой, Чинмой, Чинмой,
Я самовлюбленный мальчик Вечности-Бога?

(Путешествия Света-Восторга)

В своих бенгальских песнях Шри Чинмой иногда использует свое имя как удачно рифмующуюся антитезу слову mrinmoy (невежество), как в следующем сочинении, датированном 27 августа 1974 года, его сорок третьим днем рождения.

Ami kalo mrinmoy
Ei mor parichoy
Ami taba barabhoy
Ei mor parichoy
Ami habo chinmoy
Ei mor parichoy

Я темное невежество-прах,
Это моя реальность-земля.
Я — Твое Сострадание-поток,
Это моя реальность-Небеса.
Я стану универсальным
И трансцендентальным осознанием —
Это моя Абсолютная Всевышняя Реальность.

(Песня N54, Всевышний, я пою лишь для Тебя)

Бенгальские имена, в отличие от большинства западных и христианских имен, встречаются в речи, как обычные существительные. Изредка Шри Чинмой использует эту неопределенность между существительным «чинмой» и именем «Чинмой», чтобы обогатить бенгальскую лирику тончайшими оттенками. В еще одной песне, написанной осенью 1977 года, он передает образ мягко покачивающейся лодки сознания. В то же время он наводит на мысль о своем духовном пути, который часто называет Золотой Лодкой:

Ananda bhola nirvana dola
Tunga ala chinmoy bela

Упоенная собой в мерном ритме нирваны
Лодка бесконечного сознания
Распространяет свет-вершину.

(Песня N27, Мой индийский рассвет)

Одна песня, сравнительно недавно написанная на бенгали и английском, — необыкновенно автобиографична. В ней Шри Чинмой чествует происхождение, значение и, возможно, проявление как своего детского имени, так и своего официального имени:

Shuno shuno bishwa basi
Madal amar upanam
Chit + moy Chinmoy
Ta je amar dharadham

Слушайте, слушайте, о граждане мира,
Мадал — мое детское имя.
Мадал — это литавры Бога.
На мадалах играют космические Боги.
Чинмой — безграничное сознание
Вселенского Дома.

(22 января 2001 — песня N296, Sanjher Tara, часть 3)

И, наконец, классическая английская песня, написанная 1 июня 1996 года, в которой Шри Чинмой пересматривает три имени своего детства в выражениях некой бесконечно большей исторической и духовной перспективы:

Молодой в сердце, молодой в уме,
Ганапати, Мадал, Чинмой.
Древний и золотой в душе-единстве,
Память-игрушка Бога.

КУМАР

Как мы узнали ранее, Читта решил в качестве среднего имени дать Чинмою имя «Ранджан», в соответствии с именами других трех братьев семьи — Хридай Ранджан, Читта Ранджан и Маноранджан (Манту). Неясно, откуда появилось это имя, означающее «восторг». По материнской линии в семье было принято давать среднее имя «Чаран».

Однако, когда Читте пришло вдохновение дать Мадалу официальное имя «Чинмой», видимо, он решил нарушить традицию и дать ему отцовское имя «Кумар» в честь Шаши Кумара Гоуза. Юный Чинмой говорил, что он чувствовал себя удостоенным чести и гордился, получив среднее имя своего отца.

«Кумар» на бенгали означает «неженатый юноша» и имеет еще одно значение «принц». Исторически, к сыну царя, прямому наследнику обращались как «Раджкумар». Другой очень интересный взгляд на это имя приходит из индийской мифологии, где «Кумар» — одно из имен космического бога Картикейи (также известного как Шканда). Кумар был младшим братом Ганеша. Он вырос искусным и сильным воином и, в конце концов, стал главнокомандующим космических богов. Имя «Кумар» соотносится с тем фактом, что он никогда не был женат.

ГОШ/ГОУЗ

Гоуз — фамилия, распространенная преимущественно в Бенгалии. Несколько семей Гоузей, как в случае Шри Чинмоя, происходят из Восточной Бенгалии, современной Бангладеш. По этой фамилии каждому ясно, что семья — индусы, а также кшатрии или каста воинов.

Шаши Кумар Гоуз предпочитал эту транслитерацию бенгальского имени на английский язык. Таким образом, имя его сына на момент вступления в Ашрам Шри Ауробиндо официально было Чинмой Кумар Гоуз. Однако, чтобы еще больше равняться на своего Учителя Шри Ауробиндо, Чинмой изменил написание своей фамилии на Гош.

Шри Ауробиндо — при рождении Аравинда Акройд Гош. В 1906 году он сменил имя на более бенгальское «Ауробиндо». В течение 20 лет Чинмой был постоянным членом Ашрама, и в какой-то момент выбрал себе фамилию «Гош». Несмотря на очевидность, наверно, стоит напомнить, что бенгальское написание не изменяется ни в том, ни в другом случае. Полагаю, брат Чинмоя Читта и сестра Лили последовали его примеру, тогда как другие члены семьи сочли нужным сохранить написание «Гоуз».

Фамилия Гоуз произошла от санскритского слова ghosa. У него два значения. С одной стороны, оно означает «звук, отзвук, шум, крик, боевой клич», в этом значении оно может также относиться к шуму воды или реву животного. С другой стороны, ghosa — слово, означающее занятие, «пастух».

Наиболее выразительную интерпретацию значения слова «Гош», несомненно, дал Лакхан Л. Мехротра 27 сентября 1978 года. Господин Мехротра — бывший начальник Шри Чинмоя в Индийском консульстве (Нью-Йорк). Позже он стал Генеральным консулом Индии в Калифорнии и впоследствии сделал выдающуюся карьеру как Верховный Комиссар и Посол Индии в ряде стран. Одиннадцать лет спустя после встречи со Шри Чинмоем, он пришел на один из концертов Шри Чинмоя в государственном Университете Сан-Франциско, и обратился к аудитории:

Я знаю Шри Чинмоя как Чинмоя Гоша несколько лет, и знаю, что «Гош» означает «отзвук». Шри Чинмой всегда будет отзываться в наших сердцах своим вечным посланием. Он несет нам духовную традицию, которая выросла и расцвела в безбрежности Гималайских гор несколько тысяч лет назад, и которую разнесли по всем океанам потоки и реки. Шри Чинмой — неотъемлемая часть этого вечного Потока. Шри Чинмой принадлежит этому потоку мысли и чувств, который явил нам Свет на века. Совсем недавно он повторял строки из Упанишад: Asata ma sad gamaya, «Веди меня от нереального к Реальному»; Tamaso ma jyotir gamaya, «Веди меня из тьмы к Свету»; Mrityor ma amritam gamaya, «Веди меня от смерти к Бессмертию». Позвольте мне сказать, что, в то время как мы, смертные, молимся об этом Бессмертии, Шри Чинмой является частью этого Бессмертия. Я считаю, что благословенны те, кто находятся в его присутствии и кто ищет его присутствия. Я уверен, что даже после того, как я и вы, и все уйдем, его голос и его послание будут с нами, ибо это — Послание Всевышнего, которому я преклоняюсь.

(Видение-Небо Калифорнии)

Хотя кому-то может показаться, что господин Мехротра в своих словах больше внимания уделил фамилии «Гош», чем имени «Чинмой», возможно, это объясняется тем фактом, что, когда Шри Чинмой с 1964 по 1967 работал в Индийском консульстве, среди коллег было принято обращаться друг к другу исключительно по фамилии, в традициях Британской публичной школы. Поэтому все звали его просто «Гош». Это должно было означать огромную перемену в жизни для молодого человека тридцать двух лет от роду, которого до сих пор все знали только как Чинмоя. Другой светоч духовности, также носивший эту фамилию, — Парамаханса Йогананда, при рождении Мукунда Лал Гош. Доктор Сабьясачи Гош Дастидар, председатель Департамента политики, экономики и права при государственном Университете Нью-Йорка в Старом Вестбери, сообщил мне: «Гош — одна из древнейших бенгальских фамилий, и все «Гоши» «связаны» между собой, что в индийской культуре означает, что у них одна и та же gotra или род».

Ч.К.Г.

Ч.К.Г. — инициалы Чинмоя Кумара Гоша — псевдоним, которым Шри Чинмой подписывал свои художественные произведения. Он впервые поставил эту подпись 19 ноября 1974 года, завершив свою первую картину, розу, и подписывался Ч.К.Г., лишь тогда, когда это было связано с его искусством. Несмотря на то, что он подписывал и датировал много тысяч своих картин, физически он не смог бы подписать все свои произведения, более 16 миллионов рисунков птиц и 150 000 картин.

ШРИ

«Шри» — почетный титул мужчины, обычно человека выдающегося. Этот титул означает почет и уважение, особенно применительно к святому. Может также писаться как Shri, Sree или Shree. Широко распространен в индуистской, буддистской, джайнистской и сикхской культурах.

На санскрите «Шри» означает «процветание». Первоначально этот титул относился к богине Махалакшми, богине процветания и красоты, но в наши дни употребляется, главным образом, как приставка к мужскому имени, в то время как «Шримати» (Srimati) и «Шушри» (Sushri) применимы к женским именам. Так, например, когда дело касается святого, этот титул буквально означает: «тот, кто наделен внутренним богатством».

В некоторых случаях, титул «Шри» может быть приравнен к английскому «Мистер» или, возможно, к архаичному «Почтенный господин». При употреблении в качестве титула святого, он переводится как «Достопочтенный Учитель» и означает, что тот осознал Высшее. Эпитет «Шри», используемый в отношении космических богов или богинь, можно перевести словом «Господь».

Что касается Шри Чинмоя, этот почтительный титул был присвоен ему после того, как он начал читать лекции на Западе. Вероятно, можно датировать это временем с 1965 года. Все его книги, изданные на Западе, начиная с книги «Медитации — пища для души», опубликованной в 1970 году, несут имя Шри Чинмоя, так же он подписывал и свои письма.

Что же касается Шри Ауробиндо, биограф Питер Хиз сообщил мне, что «он ставил подпись «Ауробиндо Гош», а после 1926 года стал подписываться «Шри Ауробиндо (Гош)». «Шри Ауробиндо» стало стандартом к концу 1920-х». Так же почтительно обращались к Шир Рамакришне и Шри Чайтанье.

Для духовных Учителей использовались также и другие эпитеты. Шри Рамакришну еще называли «Парамаханса» (Великий Лебедь, то есть, лебедь осознания), так же называли Парамахансу Йогананду; Рамана Махарши означает «Великий Провидец» (Маха+риши); тогда как Махатма Ганди, великий общественный реформатор, означает «Великая Душа» (Маха+атма).

Однако, что касается Шри Чинмоя, он стал известен во всем мире и будет известен всегда только по двум этим неразрывно связанным словам. Как он написал 26 марта 1997 года в одной короткой песне:

Ч.К.Г. — Художник.
Мадал — Барабанщик.
Чинмой — Поэт.
Шри Чинмой — Мечтатель.

(Сборник песен Джарна-Кала)

ГУРУ

Это короткое, внушающее любовь, почти безымянное и все же любимое имя, под которым Шри Чинмоя знали близкие и дорогие ему люди на Западе. Ученики всегда обращались к нему просто «Гуру». Его ближайшие друзья звали его «Гуру». Ничего другого не требовалось.

Сегодня это священное слово свободно употребляется в средствах массовой информации — есть фитнес-гуру, медиа-гуру, финансовые гуру и тому подобное. Но для тех, кого Шри Чинмой вдохновлял и вел, это слово навечно сохранит свое первоначальное значение: Гуру — это Учитель, духовный наставник, который просветляет вековое невежество искателя. Истинный Гуру — тот, кто получил осознание Бога, известное также как просветление. Шри Чинмой поясняет:

Гуру — санскритское слово. Оно буквально означает «тот, кто просветляет других». Гуру приносит свет. Свет сам по себе — истинный Гуру. Что касается меня, я всегда говорю, что я — слуга. Я — ребенок Бога, вы — также дети Бога. Все мы — члены одной семьи. Ребенок, пришел в семью первым, возможно, знает больше, чем те, кто пришли после него. В вопросах духовности, я знаю немного больше, чем мои ученики. Будучи старшим братом, я знаю больше о нашем Небесном Отце, Боге. Я учу их, как молиться и медитировать, чтобы они тоже могли иметь свободный доступ к нашему Небесному Отцу, нашему Внутреннему Кормчему.

(Шри Чинмой отвечает на вопросы, часть 29)

То и дело Шри Чинмой возвращался к теме, что единственный настоящий Гуру — Бог. Он проводил четкое различие между Гуру-человеком и Богом, которого он представляет на земле:

У всех один и тот же Гуру, единственный Гуру — Господь Всевышний. Но когда человек — начинающий, он не знает и не может знать, где находится истинный Гуру, вечный Гуру, просто потому, что у него нет свободного доступа к Нему. В этом случае, если кто-то помогает искателю войти в его собственный мир Божественности и Реальности, тогда искатель узнает или раскрывает свою собственную Божественность. Это роль духовного Учителя, человеческого Гуру. Но истинный Гуру — в самых сокровенных глубинах каждого устремленного сердца.

(Самораскрытие и Овладение Миром)

Примечательно, что еще одно имя Бога на санскрите — «Адигуру», то есть, изначальный или первый Гуру. Следующее, глубоко личное стихотворение раскрывает ту же тему на языке величайшей любви и преданности:

У каждого свой собственный возлюбленный.
Что касается меня, мой Возлюбленный —
Гуру моей Вечности —
Мой Всевышний.

(77 000 деревьев служения, часть 14)

Необходимость иметь человеческого Гуру — вопрос, который каждый человек решает в согласии с собственным внутренним голосом. Шри Чинмой считал, что если человек хочет достичь высшей цели — самосознания, тогда помощь человеческого Гуру необходима:

Достичь самоосознания в одиночку — все равно, что переплыть океан на плоту. Но достичь осознания благодаря Милости Гуру — все равно, что переплыть океан на быстрой и крепкой лодке, которая доставит тебя безопасно через море невежества к Золотому Берегу.

(Дыхание Вечности)

В некоторых своих кратких стихах-афоризмах он определяет роль Гуру как скромного посредника между землей и Небесами:

Гуру — мальчик-посыльный
Носит послания
Земли и Небес
Туда и обратно.

(77 000 деревьев служения, часть 14)

Гуру сводит вместе
Надежду человека
И Обещание Бога.

(77 000 деревьев служения, часть 24)

Свами Вивекананда пошел намного дальше и заявил: «Ни один человек не может увидеть Бога, иначе, как через эти человеческие проявления».

Если быть лингвистически точным, слово «Гуру» состоит из двух санскритских корней: «Гу» означает «тьма» и «ру» означает «устранение». Таким образом, Гуру — «тот, кто рассеивает или устраняет тьму». Аллегорическое значение — «тот, кто преобразует тьму в свет». Это слово может также иметь связь с корнем «гур», означающим «возвышать или поднимать». В этом контексте, Гуру — «тот, кто поднимает тьму или невежество»; то, что Шри Чинмой делал внутренне через медитацию и внешне через поднятия тяжестей. Довольно странно, что связь с поднятием тяжестей на этом не заканчивается. Употребляясь в качестве имени прилагательного, слово «гуру» действительно означает «обремененный, тяжелый». Так что Гуру — соответственно, «тот, кто обременен знанием или мудростью».

Как рассказывала мне Танима Боссарт, которая пришла на Путь Шри Чинмоя в феврале 1968 года, а ее мать пришла годом раньше, ученики Шри Чинмоя даже в эти первые годы называли его «Гуру». Она сказала, что ее мать «узнала о Шри Чинмое на своем бродвейском шоу от рекламного агента, который сказал ей: «У меня есть Гуру», и с этого все для нее и началось». У меня тоже есть яркие воспоминания, как Шри Чинмой рассказывал нам, что ирландская газета наградила его этим титулом в декабре 1970 года, когда он посетил Дублин с лекциями. То был первый раз, когда в средствах массовой информации его упомянули как Гуру.

В письмах Шри Чинмоя к своим ученикам и близким друзьям, он подписывался либо «Гуру», «Гуру Чинмой», либо «Гуру Шри Чинмой». По телефону он часто представлялся словами: «Говорит ваш Гуру».

По сути, слово «Гуру» не имеет значения без соответствующего слова «ученик». У самого Гуру нет отдельного существования, ибо все существование Гуру зависит от существования его учеников или духовных детей, с кем он может разделить плоды своего осознания. Таким образом, каждый раз, когда мы обращались к Шри Чинмою «Гуру», это неизменно напоминало нам о нашей собственной роли искателей мудрости.

НЕИЗВЕСТНЫЕ, НЕПОСТИЖИМЫЕ И НАВСЕГДА УТРАЧЕННЫЕ ИМЕНА

Много лет назад Шри Чинмоя спросили, есть ли у него какие-либо другие имена, неизвестные ученикам. Ответ был таким:

У меня было очень много имен в Ашраме. Самый близкий друг, который увидел во мне что-то раньше других, обычно называл меня Чинни. Были такие, которые называли меня Чиннимойда. «Чинни» означает «сахар», а «мойда» — «пудра». Когда я был юношей, кое-кто, бывало, называл меня именем, означавшим «японская кукла», им казалось, что я миловидный. Кое-кто еще называл меня именем, означавшим «огонь», поскольку мои глаза всегда были красными, широко раскрытыми и излучали огонь; они чувствовали, что в моих глазах нет сострадания. Другие называли меня Джогисамрат, Джогибар или Джогирадж. Давать имена может каждый. Когда мои ученики довольны мною, они дают мне одно имя; когда они недовольны мною, они дают мне другое имя. Они могут каждый день называть меня по-разному, и я готов принимать все эти имена. Такие вот имена у меня. У меня было также много, много внутренних имен, но ученикам не нужно знать их. Некие особые души, а также некоторые мои ученики давали мне имена, но это — закрытая информация.

(Шри Чинмой отвечает, часть 8)

В упомянутых здесь именах, «Джоги» — бенгальский эквивалент «Йоги». Таким образом, три названных имени означают соответственно «Император Йогов», «Лучший среди Йогов» и «Царь Йогов». Еще один почитатель любил называть его «Чинмой Сарасвати», имея в виду расцвет мудрости и творчества — качества богини Сарасвати, которые он почувствовал в молодом человеке.

СЛОВАМИ САМОГО ШРИ ЧИНМОЯ

В нескольких стихах и песнях Шри Чинмой отобразил радугу своей жизни — от простого индийского деревенского мальчика до всемирно известного духовного Учителя. В одних он приглашает нас разделить его радость от этой божественной игры. В других мы обнаруживаем отрешенность, почти отделение себя от временных вещей. Некоторые произведения пронизаны чувством поражения, разочарования, другие — спокойствием и облегчением человека, который победоносно исполнил свою земную роль.

Временами эти крайности загадочно накладываются друг на друга так, что история, вероятно, сможет выбирать между ними. Следующие две песни, написанные на английском в один и тот же день — 2 августа 1990 года — отражают это колебание маятника между негативным и позитивным самовыражением, или, возможно, между человеческой и божественной оценкой:

Madal the child,
Sleeplessly wild.
Chinmoy the teenager,
An uncertain wager.
Sri Chinmoy the man,
A sad failure-plan.
Guru Chinmoy, Guru Chinmoy,
God and man’s broken toy.

Madal the child,
All cute and wild.
Chinmoy the teenager,
An earth-climbing wager.
Sri Chinmoy the man,
God’s own Rainbow-Plan.
Guru Chinmoy, Guru Chinmoy,
God and man’s fondness-toy.

Дитя Мадал —
Бессонно неистовый.
Чинмой подросток —
Неуверенное пари.
Взрослый Чинмой —
Печально провалившийся план.
Гуру Чинмой, Гуру Чинмой —
Разбитая игрушка Бога и человека.

Дитя Мадал –
Милый и неистовый.
Подросток Чинмой —
Набирающее земную высоту пари.
Взрослый Чинмой —
План-Радуга Самого Бога.
Гуру Чинмой, Гуру Чинмой —
Любимая игрушка Бога и человека.

(Цветы-Песни, часть 8)

Следующее стихотворение — пример стремления Шри Чинмоя отказаться от какого бы то ни было конкретного имени и полностью отождествиться с божественным качеством:

I do not want to be known
By my outer name.
But by my divinity’s inner name:
Universal oneness.

Я хочу, чтобы меня знали
Не под моим внешним именем,
Но под внутренним именем моей божественности —
Универсальное единство.

(77 000 деревьев служения, часть 19)

Это качество может меняться. Вот стихотворение, в котором он желает стать воплощением благодарности перед концом своего путешествия:

My Lord Supreme,
My Beloved Supreme,
Your Vision tells me
That my name is Madal, the God-dreamer.
Your Compassion tells me
That my name is Chinmoy, the God-seeker.
Your Illumination tells me
That my name is Sri Chinmoy, the God-lover.
Your Perfection tells me
That my name is Guru, the God-server.
And Your Satisfaction tells me
That my name is Gratitude, the God-knower.

Мой Господь Всевышний,
Мой Возлюбленный Всевышний,
Твое Видение говорит мне,
Что мое имя — Мадал, мечтатель о Боге.
Твое Сострадание говорит мне,
Что мое имя — Чинмой, искатель Бога.
Твое Просветление говорит мне,
Что мое имя — Шри Чинмой, любящий Бога.
Твое Совершенство говорит мне,
Что мое имя — Гуру, служащий Богу.
И Твое Удовлетворение говорит мне,
Что мое имя — Благодарность, знающий Бога.

(Мой Господь, я молюсь Тебе, 1994 год)

Духовный Учитель принимает имя и форму для человеческого воплощения, но он всегда знает, что его подлинная внутренняя реальность как безымянная, так и не имеющая формы:

At last I know my name.
My name is God’s eternal Game.
At last I know my name.

Наконец, я знаю свое имя.
Мое имя — вечная Игра Бога.
Наконец, я знаю свое имя.

(Моя флейта)

В вершине поэзии Шри Чинмоя «Абсолюте», написанном в Индии в 1958 году, личность поэта полностью растворяется во Всевышнем. Вот первая строфа этого бессмертного стихотворения:

No mind, no form, I only exist;
Now ceased all will and thought;
The final end of Nature’s dance,
I am It whom I have sought.

Ни разума, ни формы, я просто есть.
Остановилось все: и воля, и мышленье.
Прощальный взмах Природы танца,
Я — Тот, Кого искал.

(Моя флейта)

Ганапати, Мадал, Чинмой Кумар Гош, Шри Чинмой, Гуру — в конце все слилось в чистое, возвышенное Сознание, из которого и пришла эта Душа-Бог.