Господин Б. Рамамурти (коллега Шри Чинмоя по консульству) вспоминает: Когда С.К. Рой был генеральным консулом, он позволял нам пользоваться определенными дипломатическими привилегиями, несмотря на то, что мы не были дипломатическими чиновниками. Мы могли посылать письма в Индию, пользуясь индийской маркировкой. Письма ехали в дипломатической сумке. Мы также могли получать шампанское и сигареты. Но Гуру никогда не позволял себе ничего такого. Когда С.К. Рой вернулся назад в Индию и генеральным консулом стал доктор С. Гупта, он сказал: «Нет, вы не можете пользоваться такими привилегиями. Тем более, что вы не правительственные чиновники». Все прекратилось, и многие люди были огорчены. Но это совсем не расстроило Гуру, поскольку сам он никогда не пользовался никакими привилегиями.
Господин Рамамурти прав. Я никогда не посылал отсюда почту в Индию в дипломатической сумке. Но, возможно, ему неизвестно, что на адрес консульства я получал сотни писем от своей семьи. Это обходилось им довольно дешево, хотя и занимало больше времени. На письмах были индийские штампы. Они шли из Пондичерри в Дели. Из Дели они попадали в дипломатическую сумку. Любое письмо, которое вы посылаете из Индии в Индийское консульство в Нью-Йорке, идет через Дели.
Зачем же еще я возвращался в консульство по вечерам и в выходные? Лишь затем, что мне ужасно хотелось получить письма от своей семьи. Иногда дипломатическая сумка приходила ночью, поскольку именно в это время прибывал рейс Эйр Индия. На следующий день письма поступали в наш отдел. Но мое предвкушение и жадность не могли ждать. Так что вечером я приходил туда проверить почту. Даже по субботам, когда консульство было закрыто, я приходил туда, надеясь получить какую-нибудь почту. Шер Сингх и я открывали сумку, только чтобы посмотреть, есть ли письма для нас. И довольно часто я действительно получал письмо. Затем я проводил какое-то время, читая библиотечные книги и общаясь с другом.
Я хотел, чтобы почта приходила на адрес консульства, а не на мой домашний адрес. Это обходилось дешевле моей семье, и, к тому же, мой домашний адрес постоянно менялся, так что я не знал, получу ли я их письма.
Но однажды на мой домашний адрес на Нью Утрехт Авеню все-таки пришла телеграмма. Это случилось, когда умер Джотиш, мой самый дорогой друг.