Безграничная милость Шри Рамакришны и вулканическая воля Нарена объединились, чтобы создать Вивекананду, который потряс весь мир. Никогда не будут забыты слова Шри Ауробиндо, гласящие: «... Учитель выделил Вивекананду как героическую душу, которой было суждено взять мир в свои руки и изменить его».
Вивекананда пришел в мир в век беспросветного бурлящего материализма. Духовные сокровища обесценились. Он держал мощный факел духовной высоты. Исключительным был его громкий призыв практиковать жизнь духа. В нем воплотилось волнующее душу послание Шри Рамакришны, в этом льве среди людей. А что касается послания Индии миру, «Помните, - восклицал Вивекананда, - не душа для природы, но природа для души».
Существует забавная история о том как в детстве Вивекананда, в ответ на вопрос отца, сказал, что цель его жизни - стать кучером, подобно кучеру, который его сильно любил и на чью любовь он отвечал взаимностью.
Еще одна история: однажды в отрочестве Нарен спросил своего отца, что тот сделал для своего сына. «Пойди и посмотри в зеркало», - последовал быстрый ответ. Нарен послушался. Он посмотрел на собственное отражение в зеркале и тихо ушел. Очевидно, он убедился, что обязан своей величественной внешностью исключительно своему отцу.
Тагор был ценителем красоты, тогда как преобладающей особенностью Вивекананды было выражение силы. Но Вивекананда также владел глубоким чувством тонкой красоты. «Красота, - говорил он, - не снаружи, но уже в уме».
Здесь мы напомним о том, что писала духовная дочь Вивекананды Ниведита о своем Учителе: «Было темно, когда мы подошли к Сицилии, и на фоне заката слегка дымилась Этна. Как только мы вошли в Мессинский пролив, взошла луна, и я ходила вверх и вниз по палубе вместе со Свами, а он рассуждал о том, что красота не внешняя, но она уже в уме. С одной стороны нависали темные скалы итальянского берега, с другой - серебристый свет касался острова. «Мессина должна благодарить меня, - сказал он, - именно я дал ей всю ее красоту».
Поистине, когда признание красоты отсутствует - красота вообще не красота. Красота достойна своего имени только тогда, когда ее ценят. К тому же, не так много тех, кто имеет силу признать ее.
«Мои вкусы аристократичны,
Мои действия - демократичны».
- Виктор Гюго
В сфере духовности эта истина получила полное проявление в жизни Вивекананды. Он обладал сердцем, жаждущим осознания высочайшей Истины, и он достиг ее. Но, что касается его действий, мы можем сказать, что они были демократичными; его действия были на благо всего человечества. Вивекананда считал мир своей дорогой Родиной, а человечество - настоящими братьями и сестрами. Приходить и служить им по мере возможности было его самой дорогой религией.
Религия - это уникальная жажда о Едином и о многих. Отождествление и терпимость - истинные признаки великой религии. Давайте не будем забывать Колтона: «Человек будет спорить о религии, писать о ней, сражаться за нее, умирать за нее - делать все, но только не жить ею».
Религии подобны строкам стихотворения. Каждая строка полезна, более того, ответственна за завершенность стихотворения, точно так и каждая религия ответственна за целостную исполненность других. Вивекананда считал, что религия никогда не может быть просто вероучением, но она - всегда живое и просветляющее переживание. Как прекрасно он объединяет двух антагонистов, материалиста и духовного человека: «Материалист прав. Существует только Одно. Только он называет это материей, а я называю это Богом».
Неоспорим тот факт, что Западный ум имеет склонность планировать, прежде чем взяться за что-то. Насколько это целесообразно? Ничуть, по мнению Вивекананды, Вечная Воля непременно совершит свою работу в избранный Час. Однажды ему пришлось выговаривать Ниведите: «Планы! Планы! Вот почему вы, западные люди не смогли создать религию! Если кто-то из вас и создал ее, то это лишь несколько католических святых, у которых не было планов. Религия никогда не проповедуется теми, кто строит планы».
Однако, именно Вивекананда говорил своим индийским братьям о величайшем достижении англичан: «Они знали, как сочетать послушание с чувством собственного достоинства».
Мы также не должны забывать его очень важное предостережение жителям Запада о том, что они не должны пытаться убеждать других в том, что они считают полезным для себя. Но его утешение также очень убедительно. В другой раз он говорит: «Никогда не забывайте, что человек сотворен великим и совершенным благодаря как своим недостаткам, так и своим достоинствам. Поэтому мы не можем лишить народ присущих ему особенностей, даже если будет доказано, что сама эта особенность - ошибка».
Бог и люди также неразделимы, как голова и волосы. Это наша слепая глупость не может понять неделимость человека и Бога. Боги, которые не являются ни одним из нас, которые игнорируют нас и смотрят на нас свысока, никогда не смогут быть нашими любимыми богами. «Я не буду преклоняться», - смело восклицает Вивекананда, - «даже перед богами греков, потому что они были отделены от человечества! Мы должны преклоняться только перед теми, кто подобен нам, но более велик. Отличие между богами и мной должно быть только отличием в степени».
«Лучше износиться, чем заржаветь». Все тело Вивекананды, более того, его земная жизнь вибрировали этой уникальной идеей. Мать-Земля потеряла его, когда ему было около сорока. Но его работа? Без преувеличения, ее можно легко признать восьмым чудом света. Давайте процитируем его твердое убеждение в отношении работы: «Одной только работой, - пишет он, - человек может добраться туда, куда Будда добирался в основном медитациями или Христос молитвами. Будда был трудящимся джнанином, Христос был бхактой, но оба они достигли одной цели».
Его жизнь была невообразимой жертвой. И как Индия, его родина, может посметь забыть его послание колоссальной жертвы? «Что касается лично меня, я буду воплощаться двести раз, если необходимо делать то, что я предпринял среди своих людей». При этом Шри Рамакришне, если бы он слышал своего ученика, не оставалось бы ничего, кроме как аплодировать и танцевать во всевышнем экстазе. Ибо это был именно тот Нарен, чье сердце вседа жаждало оставаться в самадхи, и кого ему приходилось любяще укорять, говоря: «Я думаю, ты родился для чего-то более великого, мой мальчик!»
Veni, Vedi, Vici.
(Пришел, увидел, победил).
- Юлий Цезарь
Никогда еще эта истина не находила такое прекрасное подтверждение, как это было в жизни Вивекананды. Цезарь завоевал только империю, но духовный гигант Индии завоевал сердце человечества. Великий император жил только один век, но ученик Шри Рамакришны будет сиять во все времена.