Духовный искатель должен знать, что аскетизм ненормален, поскольку является нарушением естественного баланса сил в различных частях нашего сознания. Аскетизм не дает овладения собой. Настоящее овладение собой заключается в подлинной непривязанности. Как у земли есть искушение для обычного человека, так и у Небес есть искушение для опытного искателя.
Привязанность и непривязанность
От тела мы получаем послание привязанности. От души мы получаем послание непривязанности. Тело ограничено, поэтому оно хочет связать и ограничить нас. Тело хочет связать и ограничить наши внешние способности и наши внутренние возможности.
Способности и возможности души безграничны и бесконечны. Поэтому душа хочет избавить нас от оков невежества и освободить нас от рабства-ночи.
Что такое привязанность? Привязанность — это танец внешнего наслаждения.
Что такое непривязанность? Непривязанность — это песня внутренней радости.
Привязанность заканчивается тюрьмой-клеткой разочарования и разрушения.
Непривязанность исполняет себя во дворце Божественности и Бессмертия.
Я глупец, если сознательно живу в физическом. Я еще больший глупец, если я постоянно восторгаюсь и восхищаюсь своим физическим телом. Я самый большой глупец, если я живу, лишь чтобы удовлетворять потребности своего физического существования.
Я мудр, если знаю, что существует нечто, называемое душой. Я еще мудрее, если стараюсь увидеть и почувствовать свою душу. Я самый мудрый, если живу в своей душе и для души, — постоянно и одухотворенно, безоговорочно и безусловно.
Если мы привязаны к телу, мы немедленно становимся импульсивными. Если мы привязаны к виталу, мы вскоре становимся несдержанными. Если мы привязаны к физическому уму, мы в конечном счете становимся разрушительными.
Но если в теле нет привязанности, мы сознательно чувствуем свое устремленное сознание. Если в витале нет привязанности, мы расширяем свое устремленное сознание. Если в уме нет привязанности, мы в высшей степени исполняем свое безграничное сознание здесь, на земле.
К сожалению, многие люди ошибочно полагают, что привязанность и преданность — одно и то же. На самом деле, привязанность означает, что мы находимся в конечном и привязаны к конечному, а преданность означает, что мы посвящаем себя Бесконечному и освобождены Бесконечным.
Непривязанность часто понимают неправильно. Порой духовные искатели думают, что быть непривязанным — значит проявлять к кому-то полное безразличие, вплоть до абсолютного пренебрежения. Но это не настоящая непривязанность. Когда мы безразличны к кому-то, мы ничего для него не делаем. Нам нет дела до его радостей и горестей, его достижений и неудач. А когда мы действительно непривязаны к нему, мы трудимся ради него преданно и самоотверженно и возлагаем результаты своих действий к Стопам Господа Всевышнего, своего Внутреннего Кормчего.
Нам неважно, какой будет результат — успех или неудача. Если мы совершенно непривязаны к результату, наше сознание тотчас расширяется. Если нас не интересует результат нашего действия, Всевышний вознаграждает нас по-своему.
Если мы работаем преданно и самоотверженно, наши поступки не связывают нас. Нам не трудно работать для Бога, если результаты труда нас не интересуют. Это и есть подлинная непривязанность, духовная непривязанность. Когда мы отказываемся от непросветленного, неустремленного действия, мы можем войти в божественное действие, которое и является настоящей жизнью, где всегда есть исполненность.
Непривязанность и ответственность
Чем больше Света мы получаем изнутри, тем стремительней становится наш прогресс и достижение. Каждое достижение зажигает искорку непривязанности. Но полной непривязанности мы достигаем практически лишь в конце своего путешествия, после долгого периода духовной практики. Никто не может сказать, что он начал свое духовное путешествие с непривязанности. Непривязанность никогда не приходит внезапно. Чтобы достичь непривязанности, необходимо концентрироваться, медитировать и самоотверженно служить в течение многих лет, или даже многих инкарнаций. Непривязанность достигается чрезвычайно трудно, но это то, что всем нам необходимо.
У всех членов семьи есть друг перед другом обязательства — физические, моральные и другие виды человеческих обязательств. Мать должна заботиться о сыне, потому что она привела его в мир. Сын должен заботиться о матери или радовать свою мать, потому что в определенной степени чувствует свой долг по отношению к ней. Но зачастую мать по-настоящему не заботится о сыне, а сын — о матери. Когда между членами семьи нет настоящего понимания и любви, то сразу можно заметить, что это приводит к безразличию, а не к непривязанности. В повседневной жизни мы часто видим отсутствие заботы, которое ошибочно принимают за непривязанность. Но непривязанность — это вовсе не отсутствие заботы. Непривязанности духовного искателя чуждо безразличие.
Непривязанность не означает, что мы безучастны к другим. Непривязанность означает, что мы исполняем свои обязанности как можно лучше, но не беспокоимся о результатах. Будучи непривязанными, мы делаем все, что требует от нас ситуация, как можно лучше потому, что слушаемся Внутреннего Кормчего. А затем, если мы продолжаем идти глубже, мы приходим к пониманию, что Внутренний Кормчий — это всё. Он — Действующий, Он — само Действие, и Он — Наслаждающийся.
Предположим, атлет, бегун, тренировался долгое время. Наконец он участвует в Олимпийских играх и приходит последним. Он говорит себе: «Я тренировался столько лет. Как же получилось, что я оказался последним?» Но именно здесь он должен проявить непривязанность. К чему? К плодам своего действия. Бегуну нужно тренироваться с надеждой, что он победит. Он должен вставать рано утром, выполнять разные упражнения и все необходимое для улучшения результатов. Но сам результат нужно поместить к Стопам Всевышнего, ибо только Он один является Действующим.
Высшая философия такова: «Бог — Действующий и Наслаждающийся», и это абсолютная истина. Но здесь, на земле, на физическом плане, нужно делать то, что кажется нам лучшим. Нужно работать и делать все необходимое. Мы должны исполнять свой долг как можно лучше. Порой мы пытаемся увидеть результат работы своим ментальным видением, и наше ментальное видение говорит, что результат будет поражением. Если мы знаем, что не будем довольны результатом, тогда работать хорошо и с энтузиазмом будет чрезвычайно трудно. Если нас интересует только успех, тогда мы, естественно, будем обескуражены. И именно тут мы совершаем ошибку, не понимая настоящего значения непривязанности. Мы должны действовать с надеждой, энтузиазмом и решительностью, а что с нами будет — не наше дело. Когда действие совершено, оно не остается в наших руках. Мы должны быть совершенно непривязаны к результатам действия: не важно, будем мы первыми или последними. Если мы придем первыми, мы будем счастливы. Если мы окажемся последними, мы тоже будем счастливы, потому что отказались от результата своего действия в пользу Всевышнего.
Настоящая радость приходит, если с самого начала работы мы чувствуем, что результатом является сама работа. Тогда нам не нужно ждать результата двадцать минут, два месяца или два года. Нам не нужно ждать удовлетворения, которое придет только спустя два месяца Непривязанность и отречение или несколько лет, когда мы станем пожинать плоды своего действия. Если мы достаточно мудры, мы начинаем работу с чувством, что сама работа — это радость. Прежде всего, нам нужно понять, что из миллионов людей на земле именно мы избраны выполнить эту конкретную работу. Затем, в тот момент, когда мы начинаем работать, нам следует почувствовать, что сама работа дает нам то, чего мы хотим. Если мы хотим удовлетворения, радости и исполненности в любой работе, тогда с самого начала нам нужно чувствовать, что не будущий результат, а сама эта работа является радостью.
Как можно быть непривязанным в работе? Есть два способа. Первый — почувствовать, что на земле ничто не остается навечно. Неважно, как велик человек в человеческом мире, ничто не вечно, ничто. Имя и слава будут погребены. Мы ни что не можем считать своим собственным, даже самих себя. Сегодня я пользуюсь словами «я», «мое», «мой». Но завтра это «я» уходит в другой мир. Какой же смысл привязываться к кому-то или чему-то, называть это сейчас своим, если я не смогу взять это с собой через шестьдесят или семьдесят лет? Это же просто глупо!
То же самое справедливо и в отношении привязанности к другим людям. Хотя я знаю, что тот, к кому я привязан, не является моей собственностью, я говорю, что этот человек — мой. Я не могу показать ему этого или доказать это. Как я могу показать свое сердце? Я не могу продемонстрировать свои внутренние чувства. Если это хорошее чувство, я стараюсь выразить его. Если это плохое чувство, я стараюсь скрыть его. Часто, если мы делаем что-то хорошее, мы готовы демонстрировать это. Если мы совершили что-то плохое, нам не хочется показывать этого. Но независимо от того, хорошая работа или плохая, хорошие у нас чувства или плохие, объект нашей привязанности не вечен. В конечном счете, мы осознаем, что ничто из того, что мы называем своим, не может быть вечным. Таков первый способ быть непривязанным.
Другой способ достижения непривязанности — знать, что помимо конечного света существует высший Свет, бесконечный Свет. Этот Свет приносит нам подлинную радость. Зная это, как мы можем быть привязаны к людям и предметам, которые постоянно искушают нас? Чем больше мы освобождаемся от привязанности к этим искушениям конечного, тем больше мы привязываем себя к Бесконечному. В этой божественной привязанности и заключается наше истинное удовлетворение. Если нас действительно интересует духовная жизнь, тогда наше дело — сфокусировать все внимание на Всевышнем. Если мы глубоко привязаны ко Всевышнему, ко внутренней жизни, тогда мы, естественно, останемся непривязанными к другим людям и предметам, к миру, который не устремлен. То, что мы называем свой привязанностью ко Всевышнему, в будущем окажется Светом Мудрости, потому что мы можем превращаться только в Него одного, и ни во что другое, мы исполнены только в Нем одном, и нигде больше.
Некоторые индийские искатели, следующие путем преданности, говорят, что преданность — не что иное, как привязанность к Богу. Как человеческое желание является привязанностью к какому-то человеку, так и духовная преданность является формой привязанности к Богу. Мы не можем быть привязаны к двум вещам или двум людям одновременно. Когда мы погружаемся глубоко внутрь, мы видим, что можем быть привязаны только к одному человеку или одной вещи. Привязанность и преданность подобны концентрации. Мы не можем сконцентрироваться сразу на двух пальцах. Мы видим два пальца, но фокусируем свое внимание либо на одном, либо на другом. Точно так, когда мы предлагаем Всевышнему свою чистейшую привязанность, которая является преданностью, мы можем идти только к Нему. И внутри Него мы находим все остальное человечество. Вначале у нас есть обычная семья из нескольких человек. Но приходит время, когда нам нужно расширить свою семью. Само человечество становится нашей семьей. И чем больше мы растем внутренне, тем больше становится наша семья. Ведь человечество всегда остается именно во Всевышнем.
Мы можем отождествиться со страданиями и чувствами другого человека и по-прежнему оставаться непривязанными, если войдем в этого человека вместе со Светом своей души. Свет души все время расширяется. Он не связывает и, вместе с тем, не может быть связан. Светом души мы можем отождествить себя с кем угодно на земле и остаться незатронутыми. Если мы входим в этого человека вместе с внутренним Светом своей души, который сама свобода и совершенство, и выливаем этот внутренний Свет в страдающего, он получает от нас самую лучшую помощь. А затем мы можем улететь, подобно птице, незатронутые этим человеком и непривязанные к нему.
Лодка Всевышнего несет нас к Золотому Берегу. Эта Лодка в воде, но она состоит не из воды. Сейчас Лодка в море невежества, но невежество не затрагивает ее. Лодка несет нас к Золотому Берегу, где нет невежества, нет сомнения, нет рабства, где всё — совершенство и изобилие. Также и в нашей человеческой жизни: почувствовав внутри себя Свет души, мы можем соприкасаться с кем угодно. Этот человек может быть самым несовершенным или самым несчастным. И хотя мы помогаем ему со всей искренностью и эффективностью, мы не окажемся привязанными к нему или стянутыми вниз. Так что, вначале необходимо открыть свой внутренний Свет, Свет своей души. Только тогда мы действительно будем иметь способность помогать другим, не привязываясь к ним или их страданиям. Только тогда мы сможем оказать настоящую и чистейшую помощь страдающему человечеству.
Вопрос: Как можно, стремясь к непривязанности, избежать безразличия?
Шри Чинмой: Непривязанность и безразличие — совершенно разные вещи. Когда вы к кому-то безразличны, вы почти враждебны по отношению к его прогрессу. Появляется своего рода злорадная надежда, что он не сдаст экзамен, не сделает того, что нужно, и никто не будет им восхищаться или восторгаться. Чтобы убедить собственный ум, вы можете сказать, что безразличны к этому. Но вы будете наблюдать, добьется ли он успеха, и если добьется, это уязвит вас. А если нет, вы испытаете огромное злорадство. Таково безразличие. Оно исподтишка наблюдает и получает огромное удовольствие, видя неудачу, и невероятно страдает от зависти, когда видит успех. Мы только говорим, что мы безразличны, но если другой человек становится великим, наша зависть убивает нас, а если он терпит неудачу, мы пляшем от радости.
Но непривязанность — духовное качество. Когда мы непривязаны, наше физическое непривязано, наш ум непривязан, наш витал непривязан, и так далее. То, что хочет во мне связывать вас, и то в вас, что хочет связывать меня, предупреждают друг друга изнутри: «Я не тот, кто связывает тебя, а ты — не тот, кто связывает меня. Есть нечто другое, Божественное, Всевышний, который единственный. Именно у Него есть бесконечный Свет, Покой и Блаженство, так беги же к Нему, как бегу к Нему я. Я помогу тебе своей внутренней способностью, то есть молитвой, концентрацией и медитацией. Но если я схвачу тебя и заявлю на тебя права своими витальными, физическими и ментальными желаниями, это вовсе не помощь. Вместо этого, позволь мне предложить тебе мою молитву, концентрацию и медитацию, и то же самое предложишь мне и ты. Так мы укрепим друг друга».
В непривязанности два человека совместно растут в Свете своих душ. Качества их душ строят мост, по которому они могут идти к общей цели. Этот мост не является целью, но оба они пользуются этим мостом. Они говорят: «Давай вместе идти по пути, который приведет нас к нашему общему предназначению». Так что, когда мы непривязаны, мы все время даем себе почувствовать, что человек в ком-то или человек в нас самих не является целью, но у нас обоих есть общая цель, которую мы должны достичь устремлением своего сердца и Светом своей души. Непривязанность существует тогда, когда мы пользуемся внутренним светом и внутренней реальностью, а не своей физической реальностью.
Глуп тот, кто думает, что привязанность нужно обратить в безразличие, чтобы Бог мог прийти к нему. Увы, ему еще предстоит узнать, что Бог — сама любовь.
Любви и привязанности нет необходимости всегда идти вместе. Разрыв всех отношений ни в коей мере не может быть обещающим признаком приближения осознания.
Контролируемое желание — это хорошо. Непривязанность лучше. Самое лучшее — чувствовать себя несвязанным сетями природы. Подавление столь же порочно и недостойно, как и привязанность. Только наша непривязанность является хозяином природы.
У желания и голода есть общий враг — непривязанность.
Непривязанность и необладание должны быть мостом между вами и объектом вашей любви. Духовная непривязанность усиливает поиск сердец, очищает вибрацию тел и преобразует невежество сознания в знание.
Известно, что одиночество — разновидность духовной болезни. Но человеческое общение никогда не сможет быть долго действующим лекарством. Единственное постоянное исцеление — это внутреннее переживание.
Отречение
Со строго духовной точки зрения, так называемый земной уход не является обязательным для устремленного. Если отречение означает уход от семьи, если отречение подразумевает безразличие к обществу или человечеству, тогда я хочу сказать, что завтра на вашем пути появится другое препятствие. Сегодня препятствие — семья, завтра им станут друзья, послезавтра — страна, а потом — весь мир. Такого рода отречению нет конца.
Разумеется, в духовной жизни необходимо отрекаться. От чего мы собираемся отречься? Мы отречемся от страха, сомнений, несовершенства, невежества и смерти. Мы не станем отрекаться от людей, мы отречемся от качеств, которые стоят на пути нашего союза с Божественным. Когда мы начинаем духовную жизнь, мы получаем возможность отречься, а точнее — преобразовать эти качества. Когда мы говорим об отречении или преобразовании чего-то, мы тотчас думаем о невежестве. Это действительно то единственное, что нам необходимо преобразовать в духовной жизни.
Если кто-то говорит, что собирается отречься от мира ради осознания Бога, тогда я хочу сказать, что он не прав. Сегодня он отречется от мира, а завтра обнаружит, что Бога, Которого он ищет, нет нигде, кроме как в этом мире. Он и сам является этим миром. Так что же мешает ему видеть Бога в этом мире? Его отношение. Для того чтобы видеть Бога в человечестве, он должен убрать завесу невежества между собой и остальным миром. Если эта завеса сорвана, если эта завеса действительно убрана, отрекаться не от чего. Тогда человек видит Бога, чувствует Бога, един с Богом здесь и в Запредельном.
Совершенный отказ и полное самоотречение — лицевая и оборотная сторона одной и той же божественной монеты.
Отречения не достичь по приказу. Отречения не потребуешь. Отречение должно прийти изнутри. Отречение должно струиться снаружи. Человек отрекается от тщетности своего невежества-ночи. Бог провозглашает человека Светом Бесконечности.
Подлинное преобразование человеческой природы приходит не через суровую, аскетичную жизнь или полный уход от мира, а через постепенное и полное просветление жизни. Непривязанность и отречение